28. 3. 2024 |
14:36|
Конструктор «Сатаны» Михаил Янгель родился 111 лет назад

 

7 ноября исполняется 111 лет со дня рождения выдающегося конструктора ракетно-космической техники, дважды Героя Социалистического Труда, академика Михаила Янгеля.

 

Уникальный человек, уникальная судьба. Один из самых засекреченных в Советском Союзе главных конструкторов. Настолько, что Западе некоторые даже считали: Янгель – немецкий ракетчик, украденный у знаменитого Вернера фон Брауна.

 
Создатель лучших в мире боевых ракет. Он чудом остался жив в страшной катастрофе при испытаниях на космодроме, и вопрос: «Почему вы остались живы?» преследовал его до конца дней. А умер в день своего 60-летия – пятый инфаркт…

 
Почему Королеву не хотелось подчиняться Янгелю? Что стояло за фразой Хрущева: «Делаем ракеты как сосиски»? И в каких спорах рождалась советская ракетная техника? Об этом «РГ» в свое время рассказала дочь главного конструктора стратегических ракет Михаила Янгеля – Людмила Янгель.

 

 
Делаем ракеты, как сосиски

 
Как все-таки получилось, что Михаил Янгель стал создателем грозных ракет стратегического назначения?

 
Уж никак не «случайно». С 1931 г. он учился в МАИ и работал конструктором в КБ Поликарпова. В 1938-м его послали в служебную командировку в США. Потом война, делал боевые самолеты. Потом были два года Академии авиационной промышленности. А в 1946 г. его назначили старшим инженером в особый отдел при министерстве авиационной промышленности.

 

Это было что-то вроде научно-исследовательского центра по реактивной технике?

 
Они работали с немцами. Тогда из Германии вывезли очень много специалистов. И ракетчиков, с которыми работал Королев, и авиационных. Вообще история ракетной техники по-настоящему началась в стране с 1946 г., когда вышло знаменитое постановление о развитии реактивного вооружения в СССР. Оно было подписано Сталиным и обязывало целый ряд министерств заниматься ракетной техникой. МАП тоже к этому подключилось. Работа увлекла отца. Он на лету ловил идеи. И когда его назначили на должность начальника отдела в КБ Королева, которое входило в состав НИИ-88, отец не раздумывал ни минуты. А через год он уже стал заместителем Сергея Павловича.

 

Какие у Янгеля были отношения с Королевым? Они дружили?

 
У них были нормальные рабочие отношения. Королев ценил отца, а отец с большим уважением относился к Королеву.

 
Но потом они поменялись местами: Михаила Янгеля назначили директором НИИ-88.

 
Да, это была для них очень сложная ситуация. Директор НИИ-88 Руднев ушел на повышение. Почему министр Устинов выбрал на эту должность отца, а не Сергея Павловича, я затрудняюсь сказать. Скорее всего потому, что, во-первых, Королев был беспартийным. Во-вторых, у него была судимость. То есть с точки зрения кадровой были сложности. Но был и другой момент.

 
В институте еще при Рудневе стали рассматривать вариант создания ракет на высококипящих топливах – это когда используется в качестве окислителя азотная кислота. И Королеву поручили делать такую ракету.

 
Он пришел в ярость, потому что считал, что это выброшенные деньги. Королев был убежденным сторонником применения кислорода. С точки зрения экологии, допустим, пилотируемых полетов, это правильно. Но это совершенно неприемлемо для военных целей.

 
А отец начал интересоваться этими вещами, когда еще работал в особом отделе МАПа. Королев тогда обрадовался: хочешь этим заниматься – занимайся.

 

 

Речь идет о ракете Р-11 – первой в Союзе, двигатель которой работал на азотной кислоте и керосине?

 
Да. Отец и когда стал директором НИИ-88, тоже продолжал ее курировать. Кстати, это единственная ракета, у которой значатся два главных конструктора – Янгель и Королев. Она очень долго стояла на вооружении. Спор между отцом и Сергеем Павловичем был сугубо технический. У одного – кислота, у другого – кислород. Отец за автономную систему управления, Королев – против. Потом, когда они уже разошлись, решали разные задачи.

 

Но это правда, что Королев даже игнорировал приказы Янгеля в качестве директора?

 
Не совсем так. Игнорировать приказы он не мог. Просто Сергей Павлович не приходил на совещания. Но ему совершенно спокойно говорили: вы не пришли, ничего, мы без вас решили. Конечно, это было нехорошо.

 

Характеры разные?

 
Совершенно. Сергей Павлович взрывной, очень крутой. Я писала диплом в его конструкторском бюро, когда МАИ заканчивала. Сотрудники говорили: когда Королев идет, те, кто был в коридоре, буквально в стенку вжимались.

 
За счастье считалось нырнуть в какую-нибудь дверь. Боялись его панически. Отец был другой. Уравновешенный, мягкий. Однако когда нужно было отстаивать свою позицию, был достаточно принципиальным. Он никогда не кричал. Очень хорошо умел слушать. Располагал к откровенности. Когда он говорил сотруднику: «Я тебе поручаю, я тебе доверяю», – это было гораздо больше, чем приказ.

 

Известная фраза Никиты Хрущева после посещения янгелевского КБ в Днепропетровске: «Делаем ракеты как сосиски, на автомате». Самолюбие Михаила Кузьмича она щекотала?

 
Отец посмеивался.

 

 
Почему остались живы?

 
Осенью 1960-го на Байконуре проводились летные испытания баллистической ракеты Р-16. Председателем Госкомиссии был Главком ракетных войск, Главный маршал артиллерии Митрофан Неделин. Техническим руководителем – Михаил Янгель. Но ракета на старте взорвалась. Заживо сгорели 126 человек.

 
Цифры разнятся. В любом случае, погибло очень много людей. Катастроф при испытании новой техники было много. И у нас, и в Америке. Просто не о всех наших сообщали. Летные испытания – операция гигантская, в создании ракет задействовано огромное количество предприятий. Получилось так, что одну из схем системы управления смежники просмотрели. Возникли проблемы, но их решили устранить, не снимая уже заправленную ракету со старта.

 
И – повернули часовой механизм. Предусмотреть именно этот момент было невозможно. Неделин сидел на расстоянии метров ста от заправленной ракеты. Офицеры стояли рядом: как уходить, когда главком сидит?!

 

Отец тогда лично докладывал Хрущеву по телефону?

 
Да. Хрущев спросил: «А вы почему остались живы?». Отца спасло то, что он покурить отошел.

 

Как отец это все перенес?

 
Он пытался бросаться в этот огонь, искал Неделина. Его буквально держали. Там была колючая проволока. Люди пытались через нее перелезать. Горящие факелы бежали. Фильм документальный жуткий остался. Те, кто перелезал, а там три или четыре метра высотой бетонные конструкции, ломали себе руки, ноги.

 

Это операторы снимали?

 
Они всегда снимают. Отец надышался парами азотной кислоты. Сразу после комиссии полетел в Киев, докладывать в ЦК Украины. Оттуда на самолете в Днепропетровск. Не заезжая домой –
в обком партии. И там свалился с инфарктом. Ему было 49 лет. Когда мы приехали в больницу, я навсегда запомнила: руки обожженные, с трудом карандаш держал. Его отпаивали молоком.

 
Человек, который зациклен на чем-то одном, совершенно страшное зрелище. Перебинтованный, хрипит. Берет бумагу, карандаш, рисует схему: «Здесь ракета, здесь Неделин, вот здесь бункер, куда я отошел». И начинает рассказывать, что это было так, так и так. Но у отца тогда «первый отдел» в крови, в костях. Он понимает, что нельзя такие вещи писать. Рвет бумагу на мелкие кусочки. Тут же берет второй лист, и начинает то же самое. Теми же самыми словами, тот же самый рисунок…

 
В годовщину трагедии был в Москве. Вечером – пропал. Помчались искать. Нашли в парке, отец сидел и плакал. Он до конца жизни это не забыл. Жены тех, кто погибли, их фразы: «А вы остались живы» – каждый раз добивали.

 

 
Столкновение амбиций

 
Почему Михаил Янгель сам, побыв директором НИИ-88, все же написал заявление об уходе?

 
Он изнывал на административной работе, на разных совещаниях. Он был конструктором. И когда у них с Королевым начались взаимосложные отношения, наверху обсудили все и решили: Янгель станет главным инженером НИИ-88. Для отца это было лучше. Он вернулся в привычную творческую атмосферу. А потом встал вопрос, что нельзя иметь только в одном месте ведущий ракетно-космический центр. Надо «рассредоточиться» – на Урал, Украину. Королев хотел, чтобы эти центры были подчинены ему. То есть он будет что-то придумывать, а на Урале, в Днепропетровске будут его машины делать. Ему сказали: «Э, нет. Нужны конкуренты. Это будут не подчиненные тебе организации». Политика, наверное, правильная.

 

Столкновение амбиций на пользу делу было? Или наоборот?

 
Я не очень понимаю, что такое амбиции в этой ситуации. Когда идет технический спор, который был всегда между Королевым и отцом, там они доказывали аргументами. А заказчик уже решал, что выгоднее. Вот ситуация с Челомеем была принципиально другая. История не терпит сослагательного наклонения, но приход Сергея Хрущева в ракетную технику сыграл свою роль. И то, что его «перехватил» Челомей.

 
Знаете, Челомей был типа Жюль Верна. Он так умел зажечь, рассказывал такие истории про межпланетные корабли, станции. Сергея этим заразил. Хрущев и сам считал, что ракетная техника – самое главное. А тут еще любимый сын. Челомей очень хорошо играл на таких струнах. Он Хрущеву говорил о его сыне: «Это же гениальный конструктор». Любому отцу было бы приятно.

 
На одном из Советов обороны Челомей неожиданно для всех выставил плакаты: хочу делать гигантскую ракету, с задачей межпланетных полетов, для Луны. Устинов даже не слышал об этом. А Хрущев, оказывается, уже с Челомеем на эту тему разговаривал, когда тот приезжал к нему в Ялту.

 

Был свой человек?

 
Практически да. В то время, когда к Челомею пришел Сергей Хрущев, КБ занималось крылатыми морскими ракетами. А тут начался космический бум. У Челомея были разные проекты, создавался даже отряд космонавтов параллельно Звездному городку. Челомей делал орбитальную станцию, когда я диплом писала. Говорили, что один к одному с королевской станцией. А ему надо было, чтобы был и носитель соответствующий. Но зависеть от отца и Королева он не хотел. Выход один – надо самому и ракеты делать. Получил завод Хруничева.

 
Как тогда Черток сказал, к пуговице пальто пришили.

 

Выходит постановление, совершенно уникальное. Оно обязывает Королева и отца оказать всестороннюю помощь для того, чтобы фирма Челомея разобралась в ракетной технике. Я не знаю, как у Сергея Павловича, а днепропетровцы передали три готовых ракеты Р-14, всю документацию. И все самые последние «секреты» ушли в Реутов. К Челомею.

 

А что за «гражданская война» развернулась в верхах?

 
Были разные подходы к развитию ракетно-космической техники. Руководство в верхних эшелонах разделилось. Одни поддерживали Челомея, другие – Янгеля. Хрущев говорил: «Мне кажется, что эта ракета лучше. Товарищи, как вы считаете?» А что товарищи могут считать в той ситуации? Конечно, говорили: «Да, Никита Сергеевич». И стали один за другим проекты Днепропетровска откладываться. И пошли разговоры, что КБ себя уже исчерпало, надо его ликвидировать. Сначала янгелевское, а потом и королевское. И вообще достаточно одного гениального главного конструктора, а КБ надо сделать серийным. Завод будет выпускать челомеевские ракеты, а КБ будет следить за выполнением всех этих работ.

 
А потом было еще хуже. 1964 год, январь. Отца вызывает завотделом оборонной промышленности ЦК партии Сербин. И говорит прямым текстом: «Готовится постановление о ликвидации КБ». Хотя сделаны уже 12-я, 14-я, 16-я ракеты. Основа наших стратегических сил. А тут, здрасьте, постановление. Ситуация совершенно патовая, потому что Афанасьев – за Челомея, Гречко – за Челомея. Правда, Устинов – за Днепропетровск, Мозжорин тоже. А решает все окончательно один Хрущев. Я вообще не знаю, как в этой ситуации можно было держаться, и пытаться что-то доказать, и что-то защитить. Честно говоря, шляпу надо снять перед отцом.

 

 

Он выиграл битву?

 
Выиграл. Но какой ценой! А потом в сентябре 64-го были летные испытания новых ракет: Янгеля – Р-36 и Челомея – «двухсотки». И 36-я пролетела на 14 тысяч километров, и попала «ровно в кол», как говорили военные. А челомеевская – всего на шесть тысяч с чем-то. Когда Хрущеву понесли данные попадания в квадрат, он нахмурился, молча передал бумагу министру обороны.

 
А Сергей Хрущев возмущался, расстраивался. В октябре Никиту Сергеевича сняли. Слава тебе, Господи, что постановление о разгоне конструкторского бюро не успел подписать.

 
Смерть в день рождения

 
Правильно ли я поняла, что эта «гражданская война» во многом угробила и Лунный проект?

 
В смысле материальном – безусловно. Я в то время работала в Госплане, в оборонном отделе. И мне было понятно, что деньги, которые выделяли Королеву, явно недостаточны. Распыление средств было гигантское. Потом кооперация, когда смежники работают на одного, второго и третьего, тоже мешала. Но и сам проект вызывал много технических вопросов из-за сложностей.

 
Был очень хороший вариант мощного ракетоносителя, который предлагал Днепропетровск – Р-56. Но его остановил Хрущев на стадии эскизного проекта. Позже в Днепропетровске прекрасно сделали очень сложный технический элемент проекта – ступень для спуска на Луну и старта с нее. Но он так и остался в музее.

 

Людмила Михайловна, ваш отец скончался в день своего 60-летия. Это судьба?

 
Я в это не верю. Но последний год он очень тяжело болел. После четвертого инфаркта еле вытащили. Санаторий. А потом сразу поехал на совещание к Пилюгину. Оно длилось часов пять-шесть, там курили. Ночью пятый тяжеленный инфаркт.

 

 
Откуда такая необычная фамилия – Янгель?

 
Янгал по-украински – кашевар. Но кто-то говорил, что это от «ангела» произошло. Дед отца родился в селе Рыжики Черниговской области. Он был бунтарь, за что и был сослан на каторгу и вечное поселение в Сибирь. А Янгели до сих пор живут в Рыжиках. Кстати, в Германии тоже нашелся один Янгель. Он написал письмо в Академию наук: мол, очень рад, что у него такой родственник. Письмо долго пролежало в архивах.

 
Когда отец работал в КБ Поликарпова, на него написали донос. Обвинили в том, что он – сын кулака, который скрывается в тайге. На самом деле моего деда уже три года не было в живых. Спас отца Поликарпов: «Немедленно пишите заявление на отпуск и поезжайте домой. Привезите необходимые документы».

 
Поехал. А деревушка отца находилась в такой глухомани, где говорили: «Это близко, всего два месяца ходьбы до железной дороги». Да еще через Ангару надо переправляться. Декабрь. Мороз за 50, рельсы лопаются, а река не замерзла. Течение сильнейшее, только льдины плавают. Чудом остался жив: туман, лодку километра на четыре снесло.

 
Еще чуть, и попал бы в водопады. Но вернулся с документами.

 
Отец уехал в Москву в 14 лет. Почему? В семье – шестой из двенадцати детей! Жили впроголодь. В 6-м классе вместо учебы на шесть месяцев с родителем ушел на охоту… А в горной академии учился старший брат Костя. Он и пристроил в общежитии. Отец подрабатывал. Закончил седьмой класс, пошел в ФЗУ, на ткацкую фабрику. Потом – МАИ. Родственники остались в Сибири.

IX бизнес - регата