В марте президент РФ подписал четыре закона, вносящие поправки в действующее законодательство по вопросам борьбы с недостоверной информацией и противодействия распространению информации, содержащей оскорбление государства и общества.

 

Появлению законопроекта российское общество должно быть благодарно инициативной группе во главе с председателем Совета Федерации по конституционному законодательству Андреем Клишасом. Его имя и носит в массах имеющий эффект разорвавшейся бомбы законопроект «Пакет Клишаса».

 
Указанные поправки касаются КоАП РФ и Федерального закона № 149-ФЗ «Об информации, информационных технологиях и защите информации» и устанавливают алгоритм выявления ложной, оскорбительной информации, а также дальнейшие действия по ее искоренению и ответственности за распространение. Они, а не статья 5.61 КоАП, касающаяся унижения чести и достоинства другого лица, выраженное в неприличной форме или статьи 319 и 329 Уголовного кодекса РФ, регламентирующие ответственность за оскорбление представителя власти и надругательство над государственным гербом или государственным флагом и даже не статья 152 Гражданского кодекса РФ – защита чести, достоинства и деловой репутации, вызвали шквал общественного недовольства.

 
Прощай, свобода слова?

 
«Закручивание гаек», цензура, насаждение мнения, угодного власти или же наоборот – защита населения от дезинформации? Имеет ли государство право на защиту и уважительное отношение к своим символам? А главное – может ли информация существовать без фейков? Эти и еще ряд, по сути, риторических вопросов вызвал «Пакет Клишаса». Попробуем разобраться в очевидных плюсах и таких же, увы, минусах изменений.

 
Начнем с явно положительных моментов. Во-первых, раз уж мы являемся частью цивилизованного мира и живем с оглядкой на западных соседей, то им надо соответствовать, особенно в том, что касается правовой регламентации жизни общества. В вопросе ответственности за распространение фейковой информации и оскорбления институтов власти практика западных и восточных коллег весьма содержательна.

 

Общество приходит к выводу о том, что даже для такого, казалось бы, сложно поддающегося контролю поля, как информация, должны быть установлены некие рамки, желательно законодательно закрепленные. Правительства стран-лидеров мирового сообщества, в том числе и России, стараются решить эту проблему

 
Мировой опыт

 
Например, в Германии в 2017 году был принят закон NetEnforcementAct, направленный на борьбу с пресловутыми фейками и языком вражды в интернете. Язык вражды – общее обозначение языковых средств выражения резко отрицательного отношения «оппонентов» – носителей иных религиозных, национальных, культурных или субкультурных ценностей.

 
Согласно вышеупомянутому закону, крупные интернет-платформы и социальные сети обязаны удалять «очевидно ложный» контент в течение 24 часов с момента поступления жалобы, иначе компаниям грозят штрафы до 50 миллионов евро. А за злонамеренное выражение презрения или оскорбление Германии, ее национальных цветов, флага или герба уголовным законодательством ФРГ предусмотрен штраф или заключение до трех лет. За публичное оскорбление президента и того больше – от трех до пяти. За сознательную диффамацию с целью нанесения ущерба репутации государства или президента санкцией предусмотрено заключение – от шести месяцев.

 
В Нидерландах публичное оскорбление монарха, его супруги и других членов королевской семьи наказывается штрафом или заключением до пяти лет. В Польше за публичное оскорбление президента вам грозит тюремное заключение до четырех лет, а за высмеивание в печати и медиа польского народа, Польской Республики или ее политической системы можно оказаться в местах не столь отдаленных сроком до десяти лет. В Канаде за произнесение или публикацию клеветы, заговор с целью подрыва государственной деятельности грозит заключение до 14 лет. Это далеко не самые суровые наказания за подобные преступления, и принятие в России рассматриваемого законопроекта не является ноу-хау, а лишь отражением правового опыта мировых коллег.

 
Во-вторых, в современном мире, невозможном без интернета и социальных сетей, последние всё чаще стали использоваться как эффективная среда для распространения ложной информации и политической пропаганды. Порой дезинформация, «вброшенная» через соцсети, производит эффект разорвавшейся бомбы и порождает вирусную эпидемию ложной, а иногда и откровенно опасной информации.

 

 
Информационный «вирус»

 
Опасность в том, что ряд официальных и, казалось бы, проверенных СМИ уже не раз неумышленно ссылались на сведения, опубликованные в этих аккаунтах, ретранслировали, по сути, не соответствующую действительности информацию, выдавая ее за полученную из проверенных источников.

 
Ситуация с фейковым информационным полем побуждает правительства ряда ведущих мировых держав, среди которых Китай и Великобритания, применять правовые санкции, вплоть до уголовной ответственности, к владельцам фейковых аккаунтов, что в свою очередь приводит к внесению изменений в алгоритмы интернет-гигантов, таких как Facebook, например. Введенные им изменения, позволяющие выявлять фейковые аккаунты при помощи анализа публикаций пользователей, помогли раскрыть и заблокировать десятки тысяч аккаунтов в одной только Франции, и теперь количество поддельных аккаунтов составляет лишь 1% от общего числа пользователей.

 
Fake или не fake?

 
Помимо распространения ложной информации в последнее время популярно создавать и фейковые аккаунты в соцсетях, якобы принадлежащие государственным и политическим деятелям. Так, например, за непродолжительный период времени были выявлены ложные аккаунты, «принадлежащие» депутату ГД Александру Хинштейну, бывшему председателю ЦИК России Владимиру Чурову, Марии Захаровой и фальшивый Twitter-аккаунт министра иностранных дел Сергея Лаврова.

 
Быть частью мирового сообщества – значит быть частью чаще всего не подконтрольного никому информационного поля. С развитием технологий у человека нет шансов жить в информационном вакууме. Имея возможность получать информацию из любых доступных источников, всё труднее отделять ложь от истины и быть уверенным в том, что услышанное или увиденное в СМИ соответствует действительности. Именно поэтому общество приходит к выводу о том, что даже для такого, казалось бы, сложно поддающегося контролю поля, как «информация», должны быть установлены некие рамки, желательно законодательно закрепленные. Правительства стран-лидеров мирового сообщества, в том числе и России, стараются решить эту проблему, так что принятые поправки однозначно носят положительный характер и имеют своей целью защиту интересов страны и граждан.

 
Как применять?

 
Несмотря на, казалось бы, очевидные положительные моменты и благую цель, существует главный вопрос – как установить причинно-следственную связь между распространением недостоверной информации и возникновением последствий, указанных в КоАП и законе? К таким последствиям законодатель относит угрозу жизни и здоровью граждан, массовые нарушения общественного порядка, общественной безопасности, прекращение функционирования объектов жизнеобеспечения, транспортной или социальной инфраструктуры.
Споры вызывает и сам алгоритм выявления такой информации. Согласно внесенным изменениям, генпрокурор принимает решение о блокировке незамедлительно, но насколько объективным, а главное – законным может быть это решение? В отсутствие налаженного механизма быстрой и точной проверки информации на достоверность установить фейк это или правда физически невозможно, к тому же получается, что генпрокурор будет презюмировать достоверность сведений, что повлечет за собой блокировку не только на самом деле ложной информации, но и мнений журналистов, экспертов, версий и прогнозов происходящего.

 
Сюда же следует отнести и проблему блокировки сайтов, ведь будет происходить блок доменного имени, то есть, говоря простым языком, «слетит» весь сайт, а не конкретная новость или строка, где содержится признанная прокурором ложной информация.

 

 
Обратный путь

 
Помимо прочего, очевидная сложность возникает при последующей разблокировке ресурса, поскольку, в отличие от установления запрета доступа к информации, обратный путь, увы, сложнее. Снятие блокировки проводится исключительно в судебном порядке, и бремя доказывания, соответственно, перекладывается на распространителя информации, что, в свою очередь, вынуждает информресурс привлекать экспертов для формирования доказательной базы. Не стоит забывать и о судебных издержках, которые вынужден будет понести истец.

 
Рассмотрение указанных споров будет происходить в московских судах – по месту территориального нахождения Роскомнадзора и Генпрокуратуры, которые и без того с трудом справляются с нагрузкой. Добавлю, что рассмотрение дела может занять длительный период времени, что пагубно скажется на дальнейшей судьбе медиаресурса, ведь судья, рассматривающий дело, должен не только руководствоваться нормативной базой, но и иметь представление о порой неподвластной простому пользователю интернет-терминологии.
Любой законопроект – это «живой организм», претерпевающий ряд изменений в процессе его применения, поэтому в данной ситуации, безусловно, требуется разъяснение Верховного Суда, которого в ближайшее время не ожидается. Соответственно количество заблокированных сайтов будет неукоснительно расти, а доступ к информации ограничиваться, ведь порой придумать и пролоббировать законопроект гораздо проще и быстрее, чем всесторонне продумать алгоритм его применения.