Театр «У Моста» проник, кажется, в самые глубины непростой драматургии МакДонаха, сделав произведения ирландца ключевыми в своем репертуаре. Многолетнее срождение с идеями писателя теперь уже чуть ли не определяет мировоззрение худрука и режиссера Сергея Федотова и подход актеров к творчеству. 

 

 

Гротесковый психологизм в спектакле «Череп из Коннемары» гармонично сочетается с «черным» юмором и доводит таинственное, порой абсурдное звучание пьесы до самых высоких нот. 

Могильщик Мик Даут должен приступить к ежегодной эксгумации земляков, дабы освободить место на кладбище для новых бедолаг. Мужчине, который и без того не в восторге от предложенной миссии, в этом году предстоит разрыть могилу собственной жены, с обстоятельствами смерти которой не все ясно… 

На помощь и в наказание ему дан здоровый детина Мартин, не отличающийся ни умом, ни моралью. Руководить процессом старается местный горе-полицейский Томас Хэнлон, жаждущий славы великого сыщика. Мужскую компанию разбавляет старушка Мэри Рафферти, у которой две радости в жизни: лотерея «Бинго» и виски. 

Эти герои ни на что не претендуют и никуда не спешат, оттого темп спектакля становится очаровательно тягучим. Есть пленительная длительность и вместе с тем какая-то тяжесть мигрени во всех этих пустых разговорах, сиюминутных перебранках, вспышках гнева, громком смехе. Постановка, как человек, имеет свой характер, душу, облик. 

 

 

 

Сцена делится на два мира, перетекающих друг в друга: маленькая грязная комната и кладбище, пугающее шоковой реалистичностью. Холод тумана пронизывает до костей, звуки кажутся воззванием мертвецов, засохшие деревья – призраками. Даже немного коробит привычка, с которой герои относятся ко всей этой мрачной взвеси. Это их обыденная среда, в которой формировалась и росла душа, которая когда-нибудь заберет с собой… 

Спектакль посвящен смерти. Смерти как логическому концу. Смерти – как жизненной привычке. Смерти как наказанию. Смерти, как терзающей тайне и нависшей угрозе. Смерти как неприятной данности, но не избавлению. 

Отчаяния абсолютно нет, как, впрочем, и разочарования. Есть привычка и необходимость. Правда, в какой-то момент в душе могильщика разгорается жестокий бунт – против мира, против себя, против сплетен, против глупости. Оказывается, и смерть не последняя черта. Есть еще что-то более страшное, сродни неистовой войне с костями, собственноручному убийству своей души в живом пока теле. 

Характерные для МакДонаха темы в постановке умножены и доведены до предела, раскалены добела. Здесь нет чувствительных натур и тонких характеров.

Основная мишень юмора – беспросветное невежество, оторванность от корней. Драматизм переплетается с темой формирующей среды: черепа на столе смотрятся страшнее, чем в гробу. Человек, выросший среди могил, будет воспринимать кладбище, как родину. Воспитывающийся среди мерзавцев, найдет мораль в их поступках. С любовью и нежностью здесь говорится лишь об умершей супруге Мика Даута. Будто лишь она живая. 

Актеры говорят о некрасивости смерти, а обстановка – о некрасивости жизни. Но есть один момент, когда все вокруг пронизывается грустью и смыслом. Мик Даут нежно обнимает череп жены и сидит так. Долго. Долго. Но вместо ответа и прощения лишь зловещий дым… 

В этом мрачном спектакле есть кое-что светлее и пронзительнее даже чем луч фонаря, рассеивающего кладбищенскую тьму, – работа актеров. Их герои, какими бы ни были абсурдными и экстравагантными, ни на миг не кажутся странными. Для шуток нет запретных тем, потому что эти люди целиком и полностью вовлечены в круговорот мира, в котором за жизнью – смерть, за смертью жизнь, за плачем – смех. Нет ощущения игры с запретом или протеста. 

 

 

Пускай страшная, но все же гармония, в спектакле объединяет самые важные и бессмертные темы. В сущности, ничего не изменится. С жизнью и смертью трудно примириться. Но всегда трудно удержаться от того, чтобы не поиграть с ними. 

Ольга Сударикова. Фестиваль «LUDI», г. Орёл