В России продолжают ломать копья вокруг суррогатного материнства в целом и его коммерческой составляющей в частности. Царьград уже рассказывал о внесенном в Госдуму законопроекте о запрете оказания в нашей стране услуг суррогатного материнства для иностранцев, одиноких мужчин или однополых пар из-за рубежа. 

 

Ведь эта сфера фактически стала теневым рынком торговли детьми. Расследование Царьграда показало, что у этого бизнеса есть влиятельные покровители, которые препятствуют продвижению законопроекта. Совсем недавно в распоряжении «Первого русского» оказался пакет документов, которые красноречиво свидетельствовали о подноготной коммерческого суррогатного материнства в России.

 
Царьград провел собственное расследование, которое показало, что рынок этот в нашей стране не только почти никак не регулируется, но и приносит колоссальные прибыли многочисленным агентствам и клиникам, оказывающим услуги экстракорпорального оплодотворения и суррогатного материнства. Этот бизнес – очень прибыльный. И, судя по всему, пользуется поддержкой в высших эшелонах власти.

 
Это стало очевидно 18 октября, когда собственным источникам Царьграда стало известно, что аппарат вице-премьера Татьяны Голиковой вынес отрицательный вердикт на законопроект о запрете коммерческого суррогатного материнства в России. В то же время аппарат премьера Михаила Мишустина, напротив, одобрил этот документ. Поэтому демарш Голиковой никакой роли не играет. Но разобраться в его причинах весьма любопытно.

 
Равняться на англичан

 
Вряд ли вы ожидали увидеть на Царьграде подобный подзаголовок, но разумные люди умеют перенимать хороший опыт даже от врагов. В нашей стране действует самое либеральное в мире законодательство в этой сфере. Коммерческое суррогатное материнство наказуемо в большинстве стран Европы, является уголовным преступлением в Таиланде, Китае и многих других странах. Но в России никакого запрета нет, что сделало ее страной «суррогатного туризма» и своего рода инкубатором «суррогатных» детей.

 
Именно к нам едут состоятельные немцы, китайцы, филиппинцы или французы, чтобы заказать себе ребенка. Нередко «заказы» на детей оформляются для однополых пар из-за рубежа или одиноких отцов, оказывающихся на поверку педофилами или представителями «индустрии развлечений», которым ребенок нужен для вполне определенных целей.

 
Не стоит думать, что проблема коммерческого (читай – нерегулируемого государством) суррогатного материнства касается только России. Нет, эту сферу в последние годы многократно называли торговлей детьми даже с трибуны ООН. Великобритания, например, после некоторых дискуссий решила запретить на своей территории коммерческие услуги такого рода и вымела с рынка всех частников, торговавших британскими детьми. В Великобритании суррогатное материнство – это исключительно государственная услуга, которую оказывают государственные же клиники только своим гражданам, имеющим медицинские показания (главным образом, бесплодие). И точка.

 
У нас пока не получается. Слишком серьезные силы задействованы в этом грязном бизнесе. С 2020 года правоохранительные органы раскрыли в России целый ряд преступных групп, которые зарабатывали продажей детей за границу. Интересанты смогли нащупать слабые места в законах и организовали высокодоходную индустрию.

 
Юридические фирмы заключали соглашения с клиниками, оказывающими услуги суррогатного материнства, а затем получали заказы на детей от частных лиц из-за границы. Одна из таких фирм – «Росюрконсалтинг» – даже проводила коктейльные вечеринки для лиц нетрадиционной сексуальной ориентации, предлагая заодно полистать буклеты, выбрав себе подходящую женщину-мать и будущего ребенка. Фирма и не скрывала, что обслуживает иностранцев, помогая им оформить все необходимые документы – «обезличить» ребенка, получить отказ от рожавшей матери и переправить за границу.

 
Но «Росюрконсалтинг» в 2020 году не успел отправить новую «партию» детей заказчикам за границу из-за пандемии, и родившихся тогда младенцев расселяли с нянями по съемным квартирам-передержкам в Москве и Подмосковье. В одной из таких квартир в Москве постоянный плач детей беспокоил соседей, и они пожаловались в полицию. У прибывшего наряда буквально отвисла челюсть – безымянные дети без гражданства и документов содержались в недопустимых условиях. В другом случае полиция обнаружила квартиру-передержку после сообщения о смерти одного из детей.

 
Были заведены уголовные дела по статьям о торговле детьми. Задержаны юристы, врачи-акушеры, курьеры и многие причастные к этому бизнесу. Но от следствия за границей продолжает скрываться глава «Росюрконсалтинга» Константин Свитнев, он объявлен в международный розыск. Суды продолжаются.

 
Объем сатанинского рынка

 
Если вы все еще не уверены, что перед нами именно бизнес по торговле детьми, то мы напомним, что по официальным данным ЗАГСов России в нашей стране рождается около 600 детей от суррогатных матерей в год. По данным российской Ассоциации репродукции человека (РАРЧ), ежегодно через программы суррогатного материнства в стране рождается примерно 550 детей.

 
Эксперты, которые ссылаются на то, что многие частные клиники не передают данные властям, сообщают о 700 младенцах в год. Однако эти цифры меркнут перед тем, о чем говорит «Европейский центр суррогатного материнства» (ЕЦСМ) – фирма, работающая в тандеме с «Росюрконсалтингом». По данным этого центра, которые приводил «Коммерсант» со ссылкой на главу фирмы Владислава Мельникова, в России в год рождается, как минимум, 22 тыс. детей от суррогатных матерей, а сам рынок растет на 20% ежегодно.

 
Где же остальные, незарегистрированные дети?

 
Поэтому мы должны понимать, что господа Мельников и Свитнев действительно создали крайне успешный канал поставок детей за границу – вероятно, тысячами. Прибыли – огромны. Если верить данным на сайте ЕЦСМ, то рождение «суррогатного» ребенка стоит около 2 млн рублей. И это еще самая низкая ставка – без особенных дополнительных услуг по питанию и сопровождению. Есть программы, которые стоят и четыре, и пять миллионов рублей (а заграничные заказчики готовы платить и еще больше). Но даже если условно взять минимальную планку в 2 млн рублей и умножить на число детей (22 тыс.), то мы получим ежегодный оборот в 44 млрд рублей! Надо полагать, что примерно в эту сумму и следует оценивать объем теневого рынка коммерческого суррогатного материнства. Как видите, ставки очень высоки.

 

 
Как с этим бороться и кто против?

 
Чтобы навести порядок, летом 2021 года в Госдуму был внесен законопроект об ограничении суррогатного материнства в России. Основная новелла документа – такого рода услуги следует запретить для лиц, не имеющих гражданства России. Одновременно с этим проект устанавливает, например, что ребенок, рожденный в нашей стране от суррогатной матери, получает гражданство России. То есть это уже по умолчанию блокирует возможность оказания услуг иностранцам, которым не нужен ребенок с русским гражданством.

 
Законопроект стал квалифицированным ответом высокого уровня на коррупцию и откровенные преступления, связанные с торговлей детьми в России. Под документом стоят подписи депутатов Петра Толстого, Николая Земцова, Василия Пискарёва, Инги Юмашевой и сенатора Маргариты Павловой. Ответственным комитетом Госдумы заявлен Комитет по вопросам семьи, женщин и детей.
На стадии внесения в Госдуму на проект давали свои заключения различные министерства и ведомства. С ними можно ознакомиться на сайте Госдумы. Не все заинтересованные ведомства сразу поддержали законопроект – к нему, например, настороженно отнеслись в Минздраве, МВД и Минюсте, хотя впоследствии позиция этих министерств была скорректирована.

 
Что могло побудить чиновников не спешить с положительным ответом, с кем они советовались по данному вопросу, каковы их связи – эти вопросы могли бы стать предметом увлекательного служебного расследования. Но еще интереснее расследовать причины расхождения Мишустина и Голиковой во взглядах на эту проблему. Мы уверены, что подобные вещи не происходят просто так. Источники Царьграда, близкие к разработчикам законопроекта, считают, что юридические фирмы и клиники ЭКО не могли бы так спокойно себя чувствовать, если бы не имели «крыши» где-то наверху.

 

 
Препарат вместо лечения

 
Отказ группы Голиковой не стал неожиданностью: он хорошо укладывается в общую канву поведения этой леди на протяжении всей ее государственной деятельности. Отработав пять лет заместителем министра финансов Алексея Кудрина, Голикова в 2007 году стала министром здравоохранения и социального развития Российской Федерации. Медицинское хозяйство страны к тому моменту насчитывало 9,4 тыс. больниц и 1,5 млн коек. А к пандемии коронавируса мы подошли всего с 5,2 тыс. больниц и 1,1 млн коек (цифры на конец 2019 года).

 
Из этих 12 лет именно Голикова семь лет курировала медицину, да и в пятилетку на посту главы Счетной палаты проявляла особый, прямо-таки жгучий интерес к делам Минздрава Вероники Скворцовой.

 
Больницы и койки сокращали, впрочем, не просто так. Взамен России предлагалось уникальное лекарство, панацея от любых вирусных заболеваний по имени «Арбидол». Царьград ранее уже писал о том, что в 2009 году, когда в мире разразилась эпидемия свиного гриппа, этот препарат вошел в государственный перечень ЖНВЛП («Жизненно необходимые и важнейшие лекарственные препараты») и считался чуть ли не основным средством для борьбы с заболеванием – точно так же, как сейчас его навязывают при коронавирусе. А сама Татьяна Голикова, будучи главой Минздравсоцразвития, курировала наличие чудо-средства в аптеках.

 
Каков же был итог? Только за первую половину 2010 года было продано свыше 35 млн упаковок арбидола. В это время фармацевтическую отрасль курировал супруг Голиковой – Виктор Христенко, сначала как глава Минпромэнерго (в 2004–2008 гг.), а затем, после преобразования ведомства, как руководитель Минпромторга (до января 2012 г.).

 
Значит ли это, что у госпожи Голиковой и ее супруга был какой-либо интерес в расширении продаж арбидола? Это не исключено. Распространением этого препарата занимается компания «Отисифарм», выделенная из «Фармстандарта» миллиардера Виктора Харитонина (43-е место в списке русского Forbes-2020 с состоянием 2,3 млрд долларов). Харитонин – большой друг супруга Голиковой Виктора Христенко и его тогдашних замов Андрея Реуса и Андрея Дементьева (все они к тому же земляки – уроженцы Челябинской области). В 2012 году Христенко покинул пост главы Минпромторга, а Реус и Дементьев стали компаньонами Харитонина в его структуре «Генериум».

 
Дети как бесперспективное вложение

 
С нежно любимым Голиковой «Фармстандартом» было связано множество скандалов. Один из них произошел еще в 2003–2004 годах, когда «Фармстандарт» приобрел производственные мощности компании ICN, производившей кодеиновые препараты против кашля и боли – «Коделак», «Пенталгин» и «Терпинкод». Эти лекарства вскоре разрешили продавать без рецепта – и мы получили страшную «дезоморфиновую эпидемию»: изготовленный из продукции Харитонина наркотик «крокодил» унес тысячи жизней, а господин Харитонин (изначально – в связке с Романом Абрамовичем) стал только богаче.

 
В 2020 году у «Фармстандарта» начались проблемы – следователи Главного управления МВД России по Московской области провели обыски в офисах и квартирах сотрудников компании. Суть дела не разглашалась, но именно тогда народная молва стала приписывать Татьяне Голиковой лоббирование интересов компании и продвижение препаратов, в частности «Арбидола».

 
Но и это еще не все. Одно дело, пользуясь связями и влиянием, продвигать на рынке определенный препарат, помогая миллиардным прибылям компании-производителя, которую возглавляет знакомый олигарх. И совсем другое, когда за безликими росчерками в документах стоят человеческие жизни. Голикова – финансист, она очень хорошо считает деньги. И если уж они попали в ее руки, она никогда не отдаст их на что-нибудь ненужное.

 
Речь идет о помощи детям, больным СМА – спинальной мышечной атрофией. Это воистину страшное заболевание, убивающее ребенка, если ему не будет оказана своевременная помощь. Помощь одна – крайне дорогостоящий препарат «Спинраза». Годовой курс лечения «Спинразой» в России стоит сегодня в среднем 50 млн рублей – шесть уколов в спинномозговой канал по восемь миллионов рублей плюс госпитализация и все необходимые медицинские манипуляции. В подавляющем большинстве случаев денег на такое лечение у родителей ребенка попросту нет.

 
Различные благотворительные фонды ведут сбор денег на «Спинразу» постоянно, но с переменным успехом. Проблему можно было решить только включением препарата в государственный список ЖНВЛП – тот самый, в котором одним из старожилов является веселый арбидол.

 
В начале августа 2020 года Комиссия по определению перечня ЖНВЛП рекомендовала Минздраву включить препарат «Спинраза» (нусинерсен) для лечения СМА в этот перечень на следующий год. Это именно то решение, которого ждали врачи и пациенты. Оно открывает путь к прямому федеральному финансированию и спасению жизни детей в регионах. И решение было принято, но не без скрипа – 11 голосами против 9.

 

 
Благотворительность – для благотворителей

 
Источники Царьграда тогда рассказали, что ведется работа по признанию результатов голосования недействительными – то есть в стране есть силы, которые не хотели бы, чтобы «Спинраза» оплачивалась за государственный счет, чтобы детей удавалось спасать прямо сейчас, а не в туманной перспективе сбора денег через sms.

 
Благотворительные фонды, собирающие деньги на лечение больных детей и взрослых, которым якобы не может или не хочет помогать государство, по российскому законодательству имеют право оставлять себе – на организацию своей деятельности, зарплату сотрудникам, на текущие расходы – до 20% собранных средств. То есть это высокоприбыльный и низкорисковый бизнес.

 
По данным за 2020 год, в срочном порядке в лечении СМА нуждались порядка ста детей – тех, которые не могли ждать, пока им соберут деньги. Предположим, стоимость лечения каждого из них в среднем, без нюансов, стоит 50 миллионов рублей (на самом деле нюансов очень много; кроме зарегистрированной в России «Спинразы» деньги, бывает, собирают на незарегистрированное лекарство, стоимость укола которым достигает двух миллионов долларов, то есть ста пятидесяти миллионов рублей). Легко увидеть, что «объем рынка» – 5 млрд рублей. А 20% от этого рынка – 1 млрд рублей. Неплохая сумма, чтобы за нее побороться.

 
И надо всем этим, включая странности в работе Комиссии по ЖНВЛП, стоит главный человек, отвечающий за здравоохранение и социальное обеспечение в стране, – вице-премьер правительства России Татьяна Голикова. По словам осведомленных источников в правительстве России, госпожа Голикова находит время лично интересоваться положением дел относительно «Спинразы» и участвовать в подготовке соответствующих документов.

 
Что с того?

 
Сложим все воедино. Когда аппарат того или иного крупного чиновника дает заключение на какой-либо законопроект, сразу становится понятно, выгоден он этому министру/ведомству/группе интересантов (нужное подчеркнуть) или нет.

 
Законопроект об ограничении суррогатного материнства в России получил горячую поддержку со стороны далеко не последних людей в «Единой России» – на секундочку, партии власти, нравится нам это или нет. Высказался один из лидеров партии Петр Толстой, традиционно поддерживающий законопроекты об укреплении законодательства по существенным для России вопросам (поправки в Конституцию, иноагенты и т. д.). А вот госпожа Голикова – почему-то против. И не стесняется этого.

 
Удивительно, конечно: когда всем понятен масштаб проблемы, когда есть доказанные смерти младенцев, когда возбуждены уголовные дела, когда факт торговли детьми не подлежит никакому сомнению, находится фигура государственного масштаба, которая с этим не согласна.

 
И ничего не происходит.