29. 3. 2024 |
17:54|
Денег нет, но вы лечитесь: высокая смертность россиян связана с хроническим недофинансированием медицины

 

Во внесенном в Госдуму проекте бюджета в 2021 г. предлагается уменьшить федеральные расходы на здравоохранение до 1,1 трлн руб. Это на 162 млрд руб. меньше расходов текущего года. С таким подходом согласны далеко не все. 

 

Минздрав доказывал необходимость сохранения финансирования хотя бы на уровне 2020 г. (1,3 трлн руб.), но Минфин был непреклонен, рассказал «Ведомостям» знакомый с ситуацией источник. Некоторые депутаты готовят поправки о повышении на 40% вложений в медицину. «Мы будем настаивать на увеличении расходов на здравоохранение до 6% ВВП», – сказал член комитета Госдумы по охране здоровья Алексей Куринный.

 
В 2020 г. из-за дополнительных трат в связи с пандемией коронавируса совокупные госрасходы на медицину выросли с 3,5 до 4,1% ВВП. В будущем году ожидается их сокращение до 3,8% ВВП, следует из данных Федерального казначейства и Минфина. По данному показателю Россия занимает 65-е место в мире, уступая многим странам.

 
Например, в 2018 г. расходы на медицину в США составляли 14,3% ВВП, в Германии – 9,5%, в Польше – 4,5%.

 
Антиреформа здравоохранения

 
Состояние отечественной медицины считают самой важной проблемой 34% жителей России (тот же коронавирус сам по себе беспокоит меньшее число людей – только 20%), показал сентябрьский опрос IPSOS. Детальное исследование компания проводила в 2018 г., и тогда лишь 17% опрошенных сказали, что имеют доступ к лучшей медпомощи (в мире таковых в среднем существенно больше – 45%), 27% сообщили, что получают ее в необходимом объеме. При этом трое из четырех жителей нашей страны заявили, что большинство не имеет доступа к качественному здравоохранению.

 
Полвека назад отечественное – тогда еще советское – здравоохранение действительно служило примером для многих стран. В довольно сжатые по историческим меркам сроки СССР удалось создать почти идеальную для своего времени систему (которую назвали в честь ее организатора Николая Семашко). Суть ее заключалась в следующем: государство берет на себя заботу о здоровье граждан, разворачивает сеть больниц, услугами которых каждый может пользоваться бесплатно. Акцент делался на профилактике заболеваний.

 

Продолжительность жизни населения удалось поднять с 35 лет в начале века до европейских 70 лет к концу 60-х годов. При этом объем финансирования медицины из бюджета был примерно на уровне западных стран: в 1960 г. на здравоохранение СССР выделял 1,6% ВВП, тогда как США – 1,3% ВВП (к 80-м Союз тем не менее уже всерьез отставал от западных стран по уровню вложений).

 
Россия с 1990-х годов взяла курс на коммерциализацию медицины. «Сложилась модель, в которой перемешаны фрагменты бюджетной, страховой и рыночной систем. Пациент рассматривается как клиент, которому оказывается услуга, – рассуждает президент «Лиги пациентов» и член Экспертного совета при Правительстве РФ Александр Саверский. – Введение рыночных принципов в здравоохранении делает выгодным наличие больных, а не здоровых людей».

 
Реформа здравоохранения привела к расслоению граждан в доступе к качественной медицине, что признают 48% россиян, по данным опроса IPSOS.

 
«Это государственно установленное неравенство, именно так его надо сформулировать. У него три корня: привилегированное положение элиты, неравенство регионов и жителей города и деревни, неравенство по доходам», – говорит профессор ВШЭ Василий Власов. По его словам такое положение негативно влияет на уровень жизни людей: «Там, где сильнее расслоение, меньше удовлетворенность помощью. А главное, оно означает, что какая-то часть граждан оказывается плохо обеспечена ею».

 

 
Хроническая недостаточность денег

 
За первую половину 2020 г. смертность людей трудоспособного возраста в России была на уровне 512 на 100 000 человек, сообщили в Росстате. Это примерно на 4% выше по сравнению с аналогичным периодом прошлого года. Существенный «вклад» внесла пандемия. Только за март–август с диагнозом «коронавирус» умерло 17 176 человек (1,7% заразившихся). В России этот показатель лучше, чем во многих странах. Однако на общие показатели смертности повлияла не только эпидемия.

 
За восемь месяцев этого года в России скончалось на 71 700 человек больше, чем за аналогичный период 2019 г. (данные Росстата). Александр Саверский убежден, что рост смертности обусловлен не только стрессом от самоизоляции и спровоцированными им заболеваниями, но и переносом планового лечения части больных.

 
«Причина в том, что мы недостаточно профинансировали здравоохранение: не хватило [запаса прочности], то есть кадров, коек и других ресурсов, чтобы обслужить не только пациентов с коронавирусной инфекцией, но и больных другими заболеваниями, нуждавшихся в медпомощи», – пояснила ректор Высшей школы организации и управления здравоохранением (ВШОУЗ) Гузель Улумбекова.

 

 
Сколько Россия вкладывает на медицину

 
В 2019 году общие расходы на медицину в России составляли около 5,6% ВВП. Из них на консолидированный бюджет (федеральный, региональные бюджеты, средства Фонда обязательного медицинского страхования) пришлось 3,5% ВВП, на частный сектор (разовые расходы граждан и полисы добровольного медицинского страхования) – 2,1% ВВП.

 
В 2020 году госрасходы консолидированного бюджета ожидаются на уровне 4 394 млрд руб., а в 2021 – примерно те же 4 401 млрд руб. Поскольку прогнозируется рост ВВП, уровень финансирования здравоохранения может снизиться с 4,1% до 3,8% ВВП, следует из данных Минфина оценок Высшей школы организации и управления здравоохранением (ВШОУЗ). Из федерального бюджета в 2020 году потратят 1 265 млрд руб., из средств ОМС – 2 369 млрд руб., а из средств региональных бюджетов – 761 млрд руб.

 
Среднедушевые расходы на здравоохранение в России в 2019 году были в 1,8 раза ниже, чем в «новых» странах ЕС, и в 3,9 раза ниже, чем в «старых» странах ЕС (соответственно – 1 010, 1 850 и 3 950 долларов по паритету покупательной способности), следует из данных Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) и ВШОУЗ.

 
В России госфинансирование здравоохранения идет в основном из средств Фонда обязательного медицинского страхования (ФОМС – работодатель перечисляет туда 5,1% зарплаты за каждого сотрудника), а также федерального бюджета и бюджетов регионов.

 
«Через систему страхования много денег не соберешь. Зарплаты падают, а часть платится всерую, минуя налоги. Бюджеты регионов в основном дотационные. Именно поэтому необходима федеральная поддержка», – уверена Улумбекова.

 
Ситуацию усугубляет то, что здравоохранение передано в полномочия регионов, бюджеты которых сильно различаются и которые порой устанавливают свои правила.

 
«У нас 85 субъектов – и 85 систем здравоохранения, – говорит Саверский. – Разнятся территориальные программы госгарантий, поэтому по-разному поддерживаются одни и те же группы пациентов. Допустим, где-то проводят гемодиализ, а где-то – нет. Люди рвутся в Москву или Санкт-Петербург за медпомощью, причем порой не за высокотехнологичной, а за самой простой».

 
В то же время во многих малых городах и селах заложенные еще в советское время лечебные центры ветшают. В особенно удручающем состоянии находятся объекты первичного медицинского звена. На начало года из 116 865 проверенных зданий 14% были в аварийном состоянии, а в трети из них отсутствовал даже водопровод, показала проверка Счетной палаты.

 
Как нехватка финансирования сказывается на смертности

 
На демографию влияет множество факторов, но многие отмечают прямую связь между показателями смертности и уровнем вложений в здравоохранение.

 
«30% влияния на ожидаемую продолжительность жизни оказывает доступность бесплатной медицинской помощи», – говорит Улумбекова. «Там, где меньше вкладывают в медицину, закономерно выше смертность населения. Это прямая связь», – согласен Куринный.

 
Лучше всего с финансированием медицины в 2019 году было на Сахалине, Чукотке и Ненецком АО. Хуже всего в республиках Северного Кавказа (1,4 прожиточных минимума, в среднем по России – 2,1), а также Ивановской и Смоленской областях (1,5). Часто у аутсайдеров по финансированию выше среднего показатели смертности.

 

 
Дефицитная медицина

 
В последние годы численность медперсонала в государственном секторе сокращалась, особенно младшего и среднего медперсонала. В 2010 году в подведомственных Минздраву учреждениях врачей было 626 000, а в прошлом году – 552 000 человек, следует из данных Росстата. В среднем звене специалистов стало меньше, чем в 2015 году, на 4% (в первую очередь речь об акушерках и фельдшерах). Особенно пострадало младшее звено медперсонала (медсестры, санитары). Так, в 2015 году младших медиков насчитывалось
599 000 человек, а в 2020 году – 266 000.

 
Но болеть россияне меньше не стали. Общее старение населения вело как раз к росту заболеваемости. В итоге нагрузка на врачей выросла. В целом по стране в поликлиниках насчитывается в 1,5 раза меньше врачей первичного звена и почти в 2 раза меньше медсестер по сравнению с установленными Минздравом нормативами, оценивает ВШОУЗ.

 
Заболеваемость в России с каждым годом все выше: в 1990 году болело 0,96 млн человек, а в 2019 году – 1,15 млн, следует из данных Росстата. За тот же период примерно в 2 раза выросло число больных на 1 койку и примерно на треть – нагрузка медперсонала. Одновременно в последние годы наблюдался рост летальности (умерших среди выписанных из больницы).

 
Перерабатывать врачей заставляют и финансовые условия. «Базовый оклад врачей в государственном секторе в зависимости от региона колеблется от 20 000 до 35 000 руб., среднего медперсонала – от 10 000 до 20 000 руб. Из-за низких базовых ставок медработники трудятся в 1,5–2 раза выше нормы», – отмечает Улумбекова.

 
Проблема дефицита и перегруженности врачей первичного звена особенно остро ощущается на фоне сокращения стационаров. Как следует из данных Росстата, по сравнению с 1990 г. число больничных коек уменьшилось с 2,03 млн до 1,1 млн.

 
«Коек по сравнению с европейскими странами было много. Экономичнее становилось лечить больных на дому. Но если на Западе сначала усиливали амбулаторное звено, после чего койки в стационарах отваливались сами, то у нас сделали ровно наоборот: сначала сократили койки. В итоге некоторые врачи и пациенты вынуждены были идти в частный сектор», – отмечает Саверский. За недостаточное применение стационарозамещающих технологий Минздрав ругала и Счетная палата.

 
Проблема первичного звена настолько остра, что о ней заговорил Президент. «Первичное звено по сути своей – самое близкое к людям, крайне важное для них. Большинство претензий граждан справедливы и обоснованны», – сказал в одном из своих выступлений Владимир Путин.

 
В феврале 2020 г. Правительство утвердило принципы модернизации низового звена, на которую в регионы в период 2020–2024 гг. планируется направить 500 млрд руб. из федерального бюджета. Пандемия сместила сроки реализации программы (средства перераспределили на борьбу с коронавирусом, – говорит Власов). Транш в размере 90 млрд руб. направят только в следующем году.

 

 
Быть здоровым того стоит

 
Недовольные государственной медициной пациенты ищут альтернативы. В 2017 г. 39% обращались в платные отделения госучреждений, 29% – в частные медицинские организации, следует из данных обследования РМЭЗ ВШЭ. Более поздние исследования по этому вопросу ВШЭ не публиковала. Однако рост спроса на платные медуслуги косвенно подтверждается приростом количества частных клиник.

 
Если в 2010 году в России было 115 частных больничных учреждений, то в 2018 году уже 3 897 (34% всех юрлиц, оказывающих медицинские услуги), говорят данные Росстата. В 2010 г. в частном секторе трудилось 5% медработников, в 2018 г. – уже 11%.

 
В 2019 г. в негосударственном секторе работало 29% всех стоматологов, 31% гастроэнтерологов, половина мануальных терапевтов.

 
В росте платной медицины власти не видят ничего плохого: считается, что пациент должен иметь альтернативу. Однако экспертов тревожит то, что и в государственных учреждениях пациенты начинают рассматриваться как клиенты.

 
«Там официально разрешены платные услуги. Это неправильно. Да, за косметологию, например, или за какие-то особые удобства действительно можно заплатить, но многие пациенты вынуждены платить и за обычные приемы и обследования», – отмечает Улумбекова.

 
Многие ли россияне могут в принципе позволить себе платное лечение, доля которого все выше? По данным Росстата, рыночная цена пребывания пациента в стационаре в 2019 году была 2 037 рублей в сутки. В больнице пациент в среднем 8–10 дней. То есть при обычном по серьезности заболевании только одно пребывание в больнице без лечебных процедур обойдется в 22 000 руб. Примерно такого уровня были расходы государства на одного застрахованного по ОМС – 18 000 руб., следует из данных Минздрава. Чтобы позволить себе это и еще покрыть прожиточный минимум в 11 000 рублей, человек должен иметь доход более 29 000–33 000 рублей в месяц. Однако у 54% граждан доход ниже этого уровня, то есть они физически не могут позволить себе платное лечение, если бы оно полностью было таковым.

 
Не только в деньгах дело

 
Как повысить качество здравоохранения, спорят не первый год. Проблему даже закрепили новой поправкой в Конституцию: отметили необходимость «установления единых правовых основ системы здравоохранения». В течение двух лет реализуется нацпроект «Здравоохранение», который призван устранить кадровый дефицит, расширить профилактику населения, снизить смертность. До конца 2024 г. на эти цели выделено 1,7 трлн руб.

 
Значительная часть показателей осталась невыполненной, отмечает академик РАН Абел Аганбегян. Минздрав не смог организовать снижение смертности среди людей трудоспособного возраста: по данным Росстата, в 2019 г. она должна была составить 437 на 10 0000 человек, а фактически была 470 на 10 0000. Не удалось уменьшить больничную летальность от онкологии, инфарктов, инсультов, повысить число врачей на душу населения, а также укомплектованность и обеспеченность средним медперсоналом.

 
«Показатели нацпроектов зачастую не выполняются потому, что государство выделяет недостаточно средств либо средства тратятся не очень эффективно. Программы часто существуют сами по себе, а организация и механизмы их реализации слабые», – отмечает Аганбегян. На эту проблему обратила внимание и Счетная палата в своем отчете, отметив недостаточную увязку нацпроекта с другими госпрограммами.

 
«В здравоохранение на протяжении последних 25 лет идет 10% бюджета. Это максимум, что может позволить себе страна, – возражает директор Института экономики здравоохранения НИУ ВШЭ Лариса Попович. – Бюджет – это то, что доступно для расходов, вопрос просто в его величине. Если повышать одно, то придется забирать у другого. В этом году мы жертвуем экономикой ради медицины, но ведь без нее не будет и второго». В 2019 году и первой половине 2020 года на медицину потратили 10% консолидированного бюджета. По данным ОЭСР, в Европе эти расходы 16%, в Латинской Америке – 12%. «Когда говорят о повышении расходов на здравоохранение, первое, что я хочу спросить: а вы уверены, что деньги не тратятся впустую?» – рассуждает ученая.

 
Необходима инвентаризация всех выделяемых средств и меры повышения эффективности их использования, в чем помогли бы наработки европейских стран и ВОЗ, считает Попович: «В каждом субъекте Федерации свои тактики. Но в любом случае это перераспределение полномочий между врачами, изменение пирамиды направления расходов на лекарства, концентрация ресурсов и изменение логистики».

 
«Ключевое в планировании – ответственность исполнителей за выполнение показателей, которой сейчас явно недостаточно», – говорит Аганбегян. По его мнению, управление должно быть более централизованным: в государственном секторе здравоохранения – директивные методы, а в частном – индикативные [рекомендательные].

 
«Но главное – сначала надо определиться, какое здравоохранение мы все-таки строим, [то есть] кто должен лечить больного, – говорит Попович. – Чтобы не было, как в «Алисе в Стране чудес»: нам все равно, куда идти, лишь бы куда-нибудь попасть».

IX бизнес - регата