29. 3. 2024 |
11:20|
Частная медицина на пороге больших перемен

 

В январе в ресторане «Давыдов» менеджеры ведущих медицинских компаний Екатеринбурга подвели итоги 2021 года и обсудили тренды развития отрасли в году наступившем. Модерировал круглый стол, организованный редакцией журнала NB, генеральный директор ИД «Банзай» Юрий Матвеев. 

 

Юрий Матвеев

 
Этот круглый стол мы решили посвятить состоянию дел в частной медицине. Понятно, что основная нагрузка по оказанию медицинской помощи ложится на бюджетные клиники, но в то же время мы понимаем, какую огромную роль играет частная медицина, внедряющая новейшие технологии и предлагающая сервис, востребованный пациентами. Что происходило в ваших компаниях в годы пандемии? Как вы пережили 2021 год, какие у вас планы на год наступивший?

 

Елена Хлебородова,
генеральный директор НПЦ ПКПС «Медицина и качество»

Елена Хлебородова:

 
Мы учебный центр и поэтому сильно зависим от изменений в законодательстве. Как вы знаете, в 2020 году была отменена процедура сертификации, которую с 2021 года заменили на аккредитацию медицинских работников. Поскольку никто толком не знал, что представляет собой новая процедура, все заинтересованные медики постарались отучиться и получить сертификаты в 2020 году.

 

Соответственно, первое полугодие 2021 года у нас была полная тишинаю. Законодатель у нас постоянно что-то меняет, и это вынуждает нас перестраивать бизнес. Например, сейчас опять произошли изменения, связанные с допуском к медицинской деятельности. Думаю, в связи с этим у нас в этом году опять не будет большого потока обучающихся. С другой стороны, это хорошо: есть возможность перераспределить ресурсы. Ситуация, полагаю, скоро выправится: поскольку технологии и процедуры в здравоохранении быстро устаревают, то медицинские работники вынуждены непрерывно учиться и раз в пять лет проходить аккредитацию. Считаю, это правильно.

 

 

Диляра Медведская, генеральный директор клиники АО «Центр семейной медицины»

 
Диляра Медведская:

 
Для нас 2020 год стал испытанием, насколько мы можем приспосабливаться к условиям неопределенности. Впервые столкнувшись с такой ситуацией, мы не знали, что будет завтра, и поэтому начали искать новые пути взаимодействия с пациентом. Это и развитие социальных сетей, активное использование телемедицинских технологий, введение новых услуг. Это был период осмысления: а какой у нас менеджмент и маркетинг, а правильно ли мы идем? Мы научились разумно тратить деньги, выстраивать бизнес-процессы клиники в условиях нестабильной эпидемиологической обстановки.

 
А 2021 год уже стал для нас годом развития. Мы поняли, что должны заниматься не только вспомогательными репродуктивными технологиями (ВРТ), но и другими направлениями, тем или другим образом влияющими на репродукцию. Мы получили лицензию на физиолечение, реабилитацию, ЛФК, диетологию, детскую урологию, выиграли грант на лечение детей с избыточном весом, а также начали активно работать в сфере донорства и суррогатного материнства. Сегодня мы с полным правом можем называть себя клиникой репродуктивного здоровья.

 

Елена Футерман,
заместитель главного врача Центра косметологии и пластической хирургии,

Елена Футерман:

 
Когда плановая помощь в муниципальных учреждениях оказалась под запретом, мы приняли нелегкое решение закрыться и оказывать только неотложную стоматологическую помощь. Но в это время мы не бездействовали: меняли порядок приемов, многократно усилили меры безопасности. Два месяца мы простаивали. Но поскольку людям требовалась неотложная помощь, начали запускаться. И первая операция была сделана пожилой женщине с переломом шейки бедра. Мы проработали технологически и организационно новые направления, которыми прежде не занимались: у нас появились проктология, челюстно-лицевая хирургия и сосудистая хирургия. Стресс дал нам толчок к развитию и внутренние силы.

 

 

 

Лариса Рожкова,
главный врач КДЦ «Консилиум»,

Лариса Рожкова:

 
В период пандемии мы открыли направление врачебных онлайн-консультаций, врачи и медицинские сестры стали выезжать к пациентам на дом. В 2021 году у нас активно развивалось направление спортивной медицины. Сегодня мы оказываем широкий спектр диагностических, лабораторных и амбулаторно-поликлинических услуг взрослым и детям. В Центре проводятся периодические и предварительные медицинские осмотры, психиатрическое освидетельствование, оформление медицинских заключений и справок, оказываются услуги по полису добровольного медицинского страхования.

 

 

 

Юрий Матвеев:

 
Улучшился ли сервис за последний год? Насколько он важен для пациента? Следует ли в него вкладываться или основное внимание все же следует обратить на технологическое оснащение клиники?

 

Александр Савин,
главный врач клиники СМТ

Александр Савин:

 
Важно и то, и другое. Необходимо находить баланс между ними. Но при этом я бы хотел отметить, что сервису следует уделять особое внимание. Если работник call-центра сообщил клиенту какую-то информацию, то и администратор, и врач должны говорить то же самое. И в дальнейшем, проходя все этапы лечения, пациент должен получать не противоречащую первоначальным установкам информацию. В этом отношении всем клиникам еще есть над чем работать.

 

 

 

Елена Футерман:

 
Мы всегда ставили перед собой цель: у пациента не должно быть ощущения, что он в холодной казенной палате. И мы многого добились: некоторые наши пациенты говорят, что на отдыхе в отеле условия хуже, чем в нашей клинике. Условия пребывания и обращение персонала, несомненно, очень важны. Но давайте зададим вопрос: а что такое медицинский сервис? Мы убеждены, что, в первую очередь, это – обеспечение необходимого для решения проблем пациента внимания специалистов. Я – практикующий врач, слышу, что говорят приходящие к нам пациенты. Очень часто они ходят в клиниках по кругу: посещают, может быть, хороших специалистов, но те не владеют информацией и не знают мнения коллег о пациенте. Отсюда повторное обследование, повторные процедуры. Мы уважаем своих пациентов, ценим их время и деньги. Поэтому организовали командную работу разных специалистов. Да, сделать это сложнее, чем предоставить бесплатную чашечку кофе. Но мы считаем, это – сервис по-медицински.

 

Игорь Портнов, генеральный директор клиники «Клинический институт репродуктивной медицины»

 
Игорь Портнов:

 
Безусловно, пациенты обращают внимание и на отношение персонала, и на наличие у клиники парковки. Понятно, с каким настроением придет к нам на прием женщина, прошедшая полкилометра по грязи из-за того, что возле клиники негде оставить машину. Наши клиенты имеют возможность пользоваться парковкой «Ельцин-центра». Я поначалу опасался, что стоимость парковочного места в 200 рублей будет их отпугивать. Но оказалось, что для людей, выкладывающих 150–200 тысяч рублей за ЭКО, эта сумма приемлема. Наряду с сервисом надо огромное внимание уделять квалификации специалистов и оборудованию. Только все вместе работает на конечный результат. Два года назад на конференции я предложил проработать условия безопасности труда и контроля качества для клиник ВРТ. Проделав определенную работу, мы первые в России аккредитовались в Росздравнадзоре как Центр компетенций. Это уровень, к которому надо стремиться. Считаю, что таких клиник должно быть несколько в каждом регионе: 2–3 – в Санкт-Петербурге, 5–7 – в Москве, 2–3 – в Екатеринбурге. В нашей сфере изменения происходят регулярно. Сейчас ФГБУ «Национальный медицинский исследовательский центр акушерства, гинекологии и перинатологии имени академика В.И. Кулакова» разрабатывает с коллегами проспективный регистр, который позволит отслеживать весь процесс, начиная от подготовки женщины к программе ЭКО и заканчивая родами. Соответственно, можно будет обладать информацией по каждой пациентке, независимо от того, где проходили оплодотворение, ведение беременности и роды.

 
Юрий Матвеев:

 
А готовы ли клиники передавать медицинскую информацию о пациенте в другие клиники? Ведь пациент зачастую посещает несколько – и государственных, и частных – клиник. Насколько работоспособной будет создаваемая база данных?

 
Диляра Медведская:

 
Согласно законодательству клиники для получения лицензии обязаны завести электронные медицинские карты, интегрированные с Единой государственной информационной системой (ЕГИС). Если вы приходите в другую клинику, врач может запросить через ЕГИС историю вашей болезни. Эта программа реализуется с 2021 года, но до сентября 2022 года существует мораторий на выполнение этой задачи.

 

Анастасия Устинова,
директор по развитию Уральского медицинского
центра аудиологии и слухопротезирования «Мастерская слуха»

Анастасия Устинова:

 
Данные о пациенте – абсолютно конфиденциальная информация. Сейчас даже родственникам запрещено разглашение данных, а тут в открытом доступе…

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Александр Савин:

 
Вопрос тут в том, что существуют тысячи медицинских информационных систем, которые интегрируются с государственными базами данных по разным схемам. Соответственно, клиники не могут обмениваться информацией. В этом направлении еще предстоит проделать большой путь. Государство придумало эту программу, но она пока не реализована так, как надо. Правда, штрафы за ее игнорирование уже выписывают.

 

Марина Эктова,
директор медицинского центра «Ангио Лайн»

Марина Эктова:

 
Сейчас интеграция идет только через личный кабинет самого пациента. Если он скачал электронную карту, то он и предоставляет ее врачу другой клиники. В другом виде система пока никак не интегрируется.

 

 

 

 

 

Александр Макеев,
заместитель директора
клиники «Наш медицинский
центр «Парацельс»,

Александр Макеев:

 
Хотелось бы затронуть этический вопрос. Я прошу врачей (в том числе и государственных клиник) не давать преждевременных оценок действиям коллег, которые проводили исследования и лечение пациента до того, как он пришел к вам, не побеседовав с лечащим врачом. Пока это не будет сделано, ни к какому сервису мы не придем. Сегодня существует так называемый потребительский экстремизм. Пациенты приходят в одну клинику, делают исследование, потом идут в другую и пытаются сравнить результаты, комментарии и действия врачей, не имея специальных медицинских познаний. Даже если обнаруживается отличие хотя бы в одном слове, они преподносят это таким образом, будто в первой клинике работают непрофессионалы – и, к сожалению, часть врачей принимает в этом участие. Если медицинская информация по всем пациентам будет в общем доступе, то ситуация еще более усугубится. Медицинское сообщество разрознено, нам негде обсудить наши проблемы и каким-то образом договориться о правилах ведения бизнеса.

 

 

Анастасия Устинова:

 
Александр затронул, на мой взгляд, ключевую сегодня тему в частной медицине. Нам необходимо обратить особое внимание на правовое регулирование и взаимодействие пациентов/клиентов, медицинского персонала и СМИ. Существует принципиальная разница между статусом пациента и клиента. К сожалению, большинство из нас не до конца понимают это, а наши сотрудники и персонал тем более. Фактически регламент правовых взаимоотношений прописан в договоре о предоставлении медицинских услуг, но даже здесь кого-то именуют пациентом, кого-то – клиентом, кого-то – потребителем. При этом каждый из этих статусов предполагает различные пути построения «отношений» с человеком, обратившимся в клинику. Пациент обращается за помощью, а клиент приобретает услуги. В этом противоречие: обращаясь в медицинскую организацию за помощью, мы в итоге приобретаем услугу.

 
Как бы грубо ни звучало, но не стоит поддаваться потребительскому экстремизму, когда пациенты пытаются отстаивать позицию: мол, я плачу деньги, значит, я и принимаю конечное решение. Построение отношений на клиентской основе уменьшает ответственность врача за свои действия. В таком случае учреждение, скорее, отвечает за качество предоставляемой услуги, а не за последствия. Но даже здесь, если стандарт качества предоставляемой услуги не прописан, это становится размытым понятием. Правовой статус пациента отрегулирован более четко, и с точки зрения безопасности им быть выгоднее, поскольку ответственность за оказанную услугу ложится на врача и медицинскую организацию.

 
Диляра Медведская:

 
Я согласна, что нам (частному медицинскому бизнесу) надо объединяться: мы все сталкиваемся с одинаковыми проблемами, и, на мой взгляд, важно делиться способами решения проблем, удачами и даже провалами. В декабре УГМК с челябинской клиникой «Источник» провели конференцию, на которой открыто обсудили вопросы маркетинга, финансирования, работы клиентского сервиса. Будущее – за коллаборациями компаний (и не только медицинских). Это дает большой толчок к развитию и решению имеющихся задач новым нестандартным способом. Я вижу это на собственном примере: в 2020 году, в период ковида, мы скооперировались с одной из известных компаний ритейла в вопросе оказания медицинской помощи и в настоящее время планируем вместе реализовывать наш грант.

 
Юрий Матвеев:

 
Внедрение стандартов качества – очень сложная, но и очень важная задача. Как правило, коллектив оказывает сопротивление этому процессу. Как избежать внутреннего конфликта и добиться, чтобы все говорили на одном языке?

 
Наталья Борова:

 
Контакт и работа с пациентом начинаются задолго до того, как он переступает порог кабинета врача. Это комплексная работа нескольких подразделений клиники. Начинается все с отдела маркетинга, сотрудники которого через прямую рекламу, соцсети, СМИ рассказывают человеку о необходимости следить за своим здоровьем, не заниматься самолечением и не ждать, когда болезнь пройдет сама. На этот первичный контакт с пациентом уходит от 60 до 90 дней. Второй этап работы – контакт-центр, потом – регистратура, администраторы. И только при слаженной взаимодополняющей работе всех перечисленных подразделений человек делает свой осознанный выбор и попадает на прием к врачу именно в вашу клинику, где он также взаимодействует с работниками гардероба, кафе, уборщицами, охранниками на этажах. И каждая из этих структур должна работать по одним стандартам, понимать, что одна грубость или равнодушное отношение рушат всю систему.

 

Алексей Павин,
директор
МЦ «Доктор Плюс»

Алексей Павин:

 
Работа отдела маркетинга, безусловно, очень важна. Но не будем забывать, что пациент все-таки идет к врачу. Бренд клиники имеет значение, но врач – это врач. Налаживание командной работы – это не обмен мнениями за круглым столом. Чтобы ее создать, нужно «нарезать на атомы» то, что называется клиентским путешествием, раздать каждому свою роль, разработать стандарты и вложить их в головы сотрудников. Сотрудники call-центра не должны ничего придумывать, они должны говорить то, что им предписано. Что касается медицинского сервиса, то там все достаточно субъективно. Качество услуги люди понимают совершенно по-разному. У пациента существует устойчивое представление о себе самом. Вдобавок еще он денег заплатил. Поэтому на приеме у врача он может начать разговаривать с ним повелительным тоном. У врача, как профессионала, иное представление о проблеме, и он, подчас достаточно настойчиво, предлагает свое решение. В итоге расстаются взаимно неудовлетворенными. К счастью, это далеко не всегда так. Как тут можно говорить о качестве медуслуги? Нам надо договориться, что такое сервис. Это субъективное ощущение, которое остается у пациента после оказания услуги? Или же это адекватное суждение квалифицированного специалиста о его здоровье?

 
Анастасия Устинова:

 
Здесь идет подмена понятий. «Устойчивое представление пациента о себе» носит исключительно субъективный характер, так как он не может оценить состояние своего здоровья и качество предоставляемых ему медицинских услуг. Что и как делать, решает врач, а пациент лишь соглашается или нет. Иное дело, когда имеет место финансовая сторона. Поскольку клиент является заказчиком, то здесь решает он, а предоставляющая услуги сторона регулирует свои действия, исходя из его пожеланий. Никто не обязан советовать ему, что лучше сделать для него. У пациента права шире, и есть гарантии качества компенсации убытков в случае врачебной ошибки. Когда наши врачи и администраторы будут четко видеть различия в статусе и информировать об этом пациентов, то, думаю, недопонимания будет гораздо меньше.

 

 
Диляра Медведская:

 
Качество медицинской помощи складывается из технологии оказания услуги и сервиса. Безусловно, технология неразрывно связана с профессионализмом врача и оснащением клиники, но качество медицинской помощи определяют, прежде всего, бизнес-процессы, как медицинские, так и немедицинские, ведь путь пациента начинается задолго до кабинета врача (call-центр, гардероб,

 

администраторы, клининг, служба охраны). Можно вложить огромные деньги – заказать самую креативную рекламу, создать современный интерьер, купить оборудование, обучить врачей – и… не получить нужного результата. Создание и внедрение системы бизнес-процессов во всех подразделениях клиники – залог успеха современной организации. Если у вас все процессы – и медицинские, и сервисные – выстроены грамотно, то к какому врачу ни пойди, качество услуги будет обеспечено. Потому что все работают по единому стандарту. Все это лежит в основе построения бренда клиники и для нас особенно важно.

 
Елена Футерман:

 
Мы в 2021 году приняли менеджера по стратегическому развитию. Для медицины это дело новое, и поэтому не обошлось без сомнений. По опыту коллег мы понимали, что линейные руководители и коллектив будут сопротивляться. Так и вышло. Прошло полгода, многие доктора уже видят перемены к лучшему, но пока большинство сотрудников не понимают, зачем их мучают стратегическим развитием. Я очень надеюсь, что у нас все получится. Систематизация процессов уже дает плоды. Но трудностей, конечно, очень много.

 
Юрий Матвеев:

 
Сервис и маркетинг – все это замечательно. Но ведь есть действительно уникальные специалисты, к которым идут пациенты, чтобы тот же имплант стоял десятилетиями, а не разрушался через два года…

 
Александр Макеев:

 
Мы все время забываем про то, для чего создаются медицинские клиники. Когда менеджер по развитию пытается объяснить врачам, как они должны вести себя с пациентами, он иногда забывает, что в первую очередь пациенту надо оказать медпомощь, чтобы он был здоров. Наш главврач говорит коллегам: «Я люблю вас всех, но пациентов я люблю больше». Я сам на линейках не устаю напоминать врачам, что не пациенты для нас, а мы для них, и мы должны оказать услугу таким образом, чтобы человек ушел здоровый и довольный. И неважно, сколько он при этом потратил денег, главное – качество медицинской услуги. Имя клинике делают врачи. Как сделать врача знаменитым, мы все хорошо знаем, существует множество инструментов. Люди идут к нему, хотя этот врач может делать всего одну операцию и больше ничего. Однако основную выручку делают 99% остальных врачей.

 

Мария Франк,
директор клиники
имплантации
и протезирования Doctor Frank

Мария Франк:

 
Конечно, клиент – это наше все, и медицинскую помощь надо оказывать качественно. Но мы ведь живем в условиях рынка. Я руковожу клиникой по наследству. Ее создала моя мама 33 года назад. Приняв на себя бремя руководства, я осознала необходимость иметь в штате специалиста, который будет заниматься стратегическими вопросами. В такой конкурентной среде, в какой находятся стоматологические клиники, важно уметь правильно организовывать бизнес-процессы. Я медик, и у меня нет соответствующего бизнес-образования. Поэтому тут и нужен человек, который понимает, как развивать бизнес, выстраивать стратегию и реализовать ее.

 

 

 

Анастасия Устинова:

 
Рынок медицинских услуг имеет свою специфику. На потребительском рынке с развитием конкуренции повышается качество предоставления услуг, сервис, лояльность, корректируется цена и прочее. Но в медицине от потрясающего сайта и сладкого голоса администратора врач лучше лечить не станет. Конечно, эффект плацебо и общее впечатление формируется множеством факторов, но нужно помнить все-таки о главной цели, которую преследует пациент – стать здоровым, и главной миссии врача – вылечить. Поэтому нужно вкладываться в обучение, обеспечение работы специалистов, в аппаратуру и технологии.

 

 

 
Марина Эктова:

 
Непростой вопрос, что важнее – качество услуги, технологии или сервис? В последнее время появился пул пациентов, для которых звездность доктора не очень важна. Они хотят получить услугу оперативно, близко к дому и за небольшие деньги. И количество таких пациентов растет. Может быть, это связано с локдауном и ковидом – люди не хотят ждать плановой консультации у признанного эксперта. Мне кажется, раньше больше обращали внимание на технологии, сегодня больше смотрят на скорость оказания услуги. Соответственно, поток клиентов разделился: часть хочет исключительно к профессору, у которого самые лучшие технологии, другая часть, в основном, молодежь, предпочитает оперативность: в 11 часов вечера записался на прием и в 8 утра уже прошел исследование.

 
Наталья Борова:

 
На наш взгляд, сейчас наблюдается тенденция явного разделения пациентов на тех, кто готов превентивно следить за своим здоровьем, полагая, что предупредить заболевание легче, чем лечить, и тех, кто идет к врачу, когда оттягивать визит уже невозможно. Клиники могут определить, с кем им выгоднее и удобнее взаимодействовать, и строить свою деятельность, исходя из выбранного типа поведения пациента.

 
Елена Футерман:

 
А наши пациенты считают, что главное для них – безопасность. Вот появился новый лазер для флебологии и проктологии, в котором технически невозможно использовать один и тот же световод для разных пациентов, – и мы его приобрели. Да, себестоимость при этом гораздо выше, маржинальность ниже, но для наших пациентов важно, что они получают процедуры с одноразовым расходным материалом. А ведь бывает, что клиники работают иначе. Другой момент: в пандемию для пациентов стало важно, чтобы в клинике было малолюдно. У нас организован приход пациента точно ко времени приема. И пациенты стали направлять к нам родственников, поскольку в здании клиники нет толпы.

 
Юрий Матвеев:

 
Меня радует, что впервые за шесть лет, что мы проводим круглые столы, никто не говорит про кадры. Ситуация поправилась?

 
Елена Хлебородова:

 
Проблема подготовки специалистов никуда не делась. Мы, как учебный центр, постоянно предлагаем опытным врачам передать уникальные технологии молодым специалистам и слышим в ответ: «Зачем нам это нужно? Пусть все приходят к нам». Мы все же пытаемся найти способы обучить персонал клиник. У нас сейчас выпускники вузов стали проходить через симуляционные центры, где они, прежде чем пойти к пациенту, отрабатывают навыки на манекенах. В РФ понятие симуляции только-только появилось – в мире это база, с которой начинается профессионализм врача.

 

Дарья Акулова:

 
Мне не раз приходилось сдавать различные зачеты и экзамены на манекенах. Манекен – это не человек. Он не может реагировать на ваши действия, а для начинающих специалистов очень важна обратная связь с пациентом. Я считаю, что нужно отступить на несколько шагов назад в вопросах подготовки врачей и вернуться к проверенному годами способу курации (ведения) пациентов на каждой кафедре. Думаю, что многие молодые специалисты со мной согласятся. Часто сталкиваемся с тем, что начинающие врачи, отучившись на манекенах, при встрече с реальными больными не знают, как правильно собрать анамнез, быстро и грамотно его записать. Сейчас, к сожалению, уровень подготовки врачей в университете крайне низкий: новый формат обучения практически лишил мотивации становиться хорошим специалистом. Мне кажется, что, помимо курации, надо возвращать и другой проверенный метод обучения – наставничество. Однако психология людей за последнее время сильно изменилась, и во всех вопросах балом правят деньги. Есть деньги – научат, нет денег – никто специально заниматься с тобой не будет. Вопрос повышения качества медицинской помощи – сложный и многоэтапный. Начинать все же надо с медицинских колледжей и университетов.

 
Елена Футерман:

 
Мы готовим смену: регулярно обучаем всех докторов, посылаем их на стажировки к лучшим специалистам. Клиника оплачивает расходы. Мы делаем все, чтобы наши доктора владели самыми продвинутыми технологиями. И чтобы молодые врачи не отставали. Но, соглашусь, в системе образования проблемы в подготовке кадров, действительно, есть. В начале 2000-х, когда я работала в медуниверситете, можно было свободно прийти в больничные палаты. Пациентам нравилось, что вокруг них крутится куча студентов. Потом ситуация стала меняться. Появились платные палаты, заведующие отделениями стали неохотно пускать студентов, чтобы не снижать уровень сервиса.

 
Елена Хлебородова:

 
Медицинскому университету, чтобы получить международный статус и качественно обучать, необходимо иметь свою университетскую клинику, а не ходить с поклоном в лечебные учреждения.

 
Диляра Медведская:

 
Абсолютно согласна. В Татарстане так и поступили, присоединив республиканскую больницу к медуниверситету. Это помогает сблизить преподавание и практическую деятельность. В данном вопросе, как мне кажется, мы должны ориентироваться на опыт европейских стран: заведующий клиникой одновременно возглавляет и профильную кафедру в вузе. Только так он сможет научить студентов самым современным технологиям.

 
Лариса Рожкова:

 
У меня большой стаж работы в государственных структурах. По первой профессии я – врач-педиатр. И могу сказать, что качество подготовки педиатров за последние несколько лет повысилось. Мне есть с чем сравнить, потому что на протяжении 10 лет я была членом государственной экзаменационной комиссии УрГМУ по педиатрии. Выпускники университета стали более уверены в себе, лучше ориентируются в организационных и клинических вопросах.

 
Серьезная проблема, на мой взгляд, связана с укомплектованием клиник «узкими» специалистами. С 2017 года окончившие вуз педиатры и терапевты могут работать в качестве участковых врачей без прохождения ординатуры. Но, чтобы стать специалистом, необходимо окончить ординатуру. Как правило, редко кто из выпускников может заплатить за свое послевузовское обучение: в ординатуру приходят, в основном, через государственные больницы. Вот почему найти «свободного» врача-специалиста становится все сложнее и сложнее. Стажисты уходят на пенсию либо работают в ковидных стационарах. Молодые специалисты, отучившись за деньги работодателя, должны отработать по контракту – не связанные обязательствами врачи, как правило, не хотят работать в амбулаториях.

 
Юрий Матвеев:

 
А нет ли вопросов с использованием оборудования? Многие госпредприятия закупают «умные» станки, и они стоят у них нераспакованные. В частной медицине нет такой проблемы? Вы учите врачей работать на сложном оборудовании?

 
Елена Футерман:

 
Частная клиника никогда не купит оборудование, если не знает, как она будет его использовать.

 

Оксана Семич,
директор коммерческой службы завода «ЭМА»

Оксана Семич:

 
Мне кажется, проблем с эксплуатацией медицинского оборудования можно легко избежать, выбрав «правильного» поставщика. Мы, например, выпускаем светильники для операционных. Могу ответственно заявить, что мы, как производители, проводим бесплатные курсы для наших покупателей. Приглашаем к себе сервисных инженеров, учим их пользоваться прибором и обслуживать его, выдаем им соответствующие сертификаты.

 

 

 

 

 

 

 

Юрий Матвеев:

 
Существует ли угроза поглощения региональных клиник сетевыми компаниями из Москвы, как это было в ритейле? Возможно ли с «варягами» сотрудничество?

 

Андрей Подшивалов, ведущий эксперт по медицинскому маркетингу Урала

Андрей Подшивалов:

 

В медицине существует определенный консерватизм: пациент следует за врачом и меньше внимания обращает на клинику. В этой ситуации новые клиники могут получить преимущество, привлекая лучших врачей либо предлагая пациентам уникальные услуги. Например, в экспертных стоматологических клиниках есть врач-гнатолог – он специализируется на диагностике и терапии заболеваний височно-нижнечелюстного сустава, жевательных мышц, а также патологий зубных рядов. Особенно важно участие гнатолога в реставрационной стоматологии. К сожалению, в ходе восстановления потерянных зубов не все клиники уделяют должное внимание состоянию мышц и суставов зубочелюстной системы. Именно поэтому некоторые пациенты после завершения реставрационных работ жалуются на дискомфорт при жевании, разговоре и улыбке.

 
Московские клиники с интересом смотрят на Екатеринбург, но пока не решили, какую модель медицинского обслуживания предложить, потому что в нашем городе очень сильная хирургическая школа, стремительно развивается направление ЭКО. Также важно учитывать присутствие крупных холдингов с медицинским направлением типа УГМК, которые пытаются объединить местных игроков рынка – конференция с челябинской клиникой «Источник» тому свидетельство. Если объединение передовых клиник Екатеринбурга, Перми, Тюмени, Челябинска состоится, то противостоять «варягам» будет проще. Хотя, думаю, в течение 1–2 лет московские медицинские центры все же появятся на Урале.

 
Лариса Рожкова:

 
У нас в Екатеринбурге немало частных медицинских структур. Но многопрофильных клиник среди них не так уж и много. Убеждена, что частная медицина рано или поздно придет к многопрофильности. Сейчас то время, когда всем надо задуматься, что малым структурам лучше объединиться. Будущее – за агломерацией частных структур.

 

Благодарим за радушный прием Ресторан-караоке «Давывов»
г. Екатеринбург
ул. 8 Марта, 51
instagram: davydov_karaoke
тел.: 8953-002-77-77

 

IX бизнес - регата